Трудный путь феколога, уринатора и керосиноведа

Мы спустились на завтрак в ресторан гостиницы. Позади меня мерно гудел невнятным фрикативным выговором телевизор. В малороссийском акценте, щедро приправленном дефектами речи, не было ничего удивительного, тем более что гостиница находилась в Украине, в городе русских моряков Севастополе. Но вдруг супруг мой изменился в лице и, перестав вкушать континентальный завтрак, стал тыкать вилкой в голубой экран за моей спиной:
— Это что такое? Юмористическая передача?
Я обернулась. На экране лысый мужик, похожий на статного механизатора, начищал сапожными щётками воротниковую зону дородной тёти. Её голые ступни были погружены в устрашающего вида эмалированный тазик, наполненный чем-то желтовато-пенным. На это действо умильно-восторженно взирала дама, отдаленно напоминающая Елену Проклову.
— Да какой-то украинский Петросян, — отмахнулась я и вернулась к трапезе.
— А вот и никакой и не украинский, а ваш собственный. И не Петросян, а Малахов. Доктор Малахов, — величественно изрек официант. — Моя бабка молится на этого горе-лекаря, мать устала мочу, настоянную на собачьей шерсти, в унитаз выливать. Тьфу!
— Приятного аппетита! — мой муж отодвинул тарелку, и под кофе мы погрузились в сладостный мир оздоровительной передачи.
— Точно за окном двадцать первый век? — уточнила я у мужа, услыхав рекомендацию лечить цирроз подкладыванием под язык хлорной извести.
— Да ладно, какие идиоты это будут смотреть!
Мы посмеялись и забыли.
Каково же было моё удивление при следующей встрече с доктором Малаховым, состоявшейся — где бы вы думали? — в Москве, на кухне у моего свекра Михаила Евгеньевича Соломатина, кандидата физико-технических наук, спасенного официальной медициной от рака гортани.
— Папа, зачем вы смотрите эту фигню? — произнесла я с интонациями Бени Крика.
— А?! — Не сразу откликнулся папа на манер «Кто здесь?!»
— Папа, нельзя!
После чего мы дискутировали около часа, и мой обожаемый прекрасный папенька, любимый чуть ли не больше мужа, убеждал меня, что не такая уж это и фигня. А я-то полагала, что московский интеллигент, в отличие от севастопольской бабушки официанта, должен понимать. И он, вроде бы, понимает, что пить керосин с медом не очень полезно, если не сказать вредно, но все равно смотрит эту мутную передачу, проваливаясь в голубой экран. Исключительно ради него я пустилась в изучение персоны под названием «Геннадий Петрович Малахов».