Как проходит самая долгая в жизни рабочая смена украинских энергетиков : 20 дней в изоляции

Больше трех недель назад они простились с родными и пошли на работу с чемоданами: жить и нести свою вахту на теплоэлектростанциях, в режиме полной изоляции. Чтобы у нас с вами были свет, тепло и все радости цивилизации дома на карантине – энергетики работают. Так же, как и врачи, пожарные и кассиры в супермаркетах. Простые герои нашего времени, чей привычный труд стал для всех критично важным.

Как живут и о чем скучают, как справляются со сложностями, в чем нашли плюсы карантина и что дает силы пережить разлуку с близкими – в рассказах наших героев.

Вообще-то работать в "чрезвычайном режиме" энергетикам не привыкать. ТЭС – стратегически важные объекты, и их сотрудники знают: обеспечивать работу станций необходимо, что бы ни случилось.

"Это наш долг. Энергетики к таким вещам готовы"

"За годы работы на станции я привык к разному. И сверхурочные были, и аварийные ситуации, когда на предприятии задерживался, - говорит Александр Шалыгин, старший машинист энергоблоков на ДТЭК Запорожской ТЭС (а также муж, папа двух дочек и дедушка двух внучек). - Энергетики к таким вещам готовы. Это – наш долг: мы часто на работе и на Новый год, и в свой день рожденья. Поэтому в нынешнем режиме для меня ничего сложного нет. Что действительно тяжело – это долгое отсутствие близких рядом. Когда вдруг понимаешь, что все привычные, будничные вещи исчезли. Запах домашнего обеда, веселая возня внучки, например. Та же родная кровать и объятия супруги. Этого не хватает. По этому – очень соскучился".

Такие они, суровые энергетики.

Машинист энергоблока ДТЭК Криворожской ТЭС Вадим Монич тоже тоскует по семье и говорит, что в разлуке с близкими происходит переоценка ценностей: "Тут я понял, как ценна жизнь, жизнь – когда вокруг все тихо, спокойно и безопасно. Когда рядом родные и друзья. Происходит переоценка ценностей. А что касается самой работы – сложности остаются такими же, как и в обычном режиме. Разве что – трудимся с повышенной ответственностью, ведь понимаем всю сложность происходящей ситуации и в стране и на предприятии. Знаю, что вернувшись домой в свой привычный мир, я буду счастлив!"

Иван Малецкий, электромонтер ДТЭК Добротворской ТЭС, тоже стал добровольцем, решив поддержать коллег. Говорит, энергетики – одна большая семья: "Я очень люблю свою работу, поэтому и понимаю важность моего присутствия здесь на станции. Мы энергетики – одна семья, поэтому поддерживаю коллег. Вместе мы все преодолеем. Сама работа для меня не изменилась, просто ее стало больше, часто помогаю коллегам. Единственное – жены и детей не хватает. Но понимаю, что нужно кому-то и здесь быть, и верю, что все скоро закончится".

К работе в критической ситуации не привыкать: 2014-й год "показал многое"

Дмитрий Савостьянов, начальник смены электрического цеха, работал на своей родной Луганской ТЭС в 2014 году в период обстрелов и одним из первых вызвался добровольцем в изоляцию сейчас. Дома его ждут любимая жена и маленький сын. Но профессиональная честь для Дмитрия и его коллег – не пустой звук. Поэтому сегодня они снова на станции.

"Весной 2014 года, когда у нас заварилась самая каша, моему сыну было 7 месяцев, - вспоминает Дмитрий. – Я как сейчас помню первые выстрелы артиллерии – я пришёл тогда домой ближе к часу ночи со смены, сын уже крепко спал, а жена ждала меня с работы. После первых прилётов мы оба кинулись на балкон. Я попытался успокоить её, поясняя, что это залпы салюта где-то в Луганске, но сам всё прекрасно понимал. Уже на утро были куплены билеты на поезд – тогда ещё было сообщение между Луганском и Харьковом – позвонили сестре жены в Харьков, и она примчалась, чтобы забрать жену и сына в безопасное место. Когда садил их в поезд, уже понимал, что это надолго… Так и получилось, долгих полтора года они были там. Первый раз к ним попал на день рождения сына, ему исполнился год. Даже успел увидеть его первые шаги… Самым страшным для меня было осознания того факта, что он меня боится, он просто не знает меня. Это очень тяжело пережить.

Когда был дома один – было легче от мысли, что семья в безопасности. Время полетело очень быстро: дом-работа, дом-работа… Конечно, на работе ситуация была близка к критической, так как ты постоянно находишься в ожидании обстрела, отключения от сети, посадки станции на ноль. В то время все инструкции были затёрты до дыр в прямом смысле этого слова – их повторяли практически каждую смену. Боялись ли обстрелов? Наверное, нет. На работе в те смутные дни происходило много того, что описано только в книгах и инструкциях – горели трансформаторы на ОРУ, было несколько посадок станции на "0" с запуском дизельных электростанций для подъёма, отключение ТЭС от энергосистемы и работа на так называемый "энергоостров". Были ранения сотрудников от осколков, и только чудом не было смертей. То время показало очень многое и многих, ведь иногда человеку, чтобы показать своё истинное лицо, нужна критическая ситуация.

Что общего в ситуации 2014 года и тем, что происходит сейчас? Для меня в первую очередь это беспомощность – осознание того, что ты не можешь ничего изменить. За работу предприятия я переживаю меньше всего, так как прекрасно понимаю, что с тем коллективом, который сегодня здесь, мы справимся с любыми трудностями. Каждый – специалист в своём деле и на каждого можно положиться в трудную минуту. Единственное, что может здесь угнетать, это сама "капсульность", ощущение того, что ты заперт. Но есть свободный доступ к сети, и мы можем практически постоянно быть на связи с родными. Вот этого в 2014 году не было, бывало по две-три недели дозвониться не могли, вот тогда семьи и сходили с ума там, а мы – здесь…"

Плюсы изоляции: "Появилось время на себя!"

При всей сложности карантина на производстве и тоски по родному дому – энергетики умудряются находить и в этом свои плюсы. Пример позитивного настроя – Наталья Авильцева, дежурная стрелочного поста топливно-транспортного цеха ДТЭК Луганской ТЭС: "Не знаю, как для мужчин, но для женщин куча плюсов: не нужно готовить, мыть посуду, стирать – это все делают за нас. Кроме того, не нужно ездить на работу – это огромный плюс, так как я живу в Райгородке и добираться до работы далеко. Еще плюс в том, что начала заниматься спортом: с девчатами раздобыли скакалки – прыгаем. Еще играем в дартс и настольный теннис. Дома все это недоступно, так как – быт, хозяйство, дети. А здесь появилось время на себя!"

"Для моей семьи важно, чтобы электростанция работала"

Женщины в изоляции – не редкость на ТЭС. Наряду с мужчинами они заступили на "энерговахту", потому что понимают: кто-то должен обеспечивать людей светом и теплом.

"Я была в резерве, когда формировали вахту для работы в изолированном режиме работы. Но одна из коллег накануне заболела, и меня отозвали из отпуска. В тот момент я поняла, что обязана согласиться, – рассказывает Таисия Тесля, машинист подачи топлива в топливно-транспортном цеху, ДТЭК Кураховская ТЭС. - У меня сын, о котором я забочусь. Мама живет в Курахово. Для моей семьи важно, чтобы электростанция работала. Поэтому ответила, что согласна работать в изолированном режиме. Хотя понимала, что разлука с семьей — это тяжело. Работы много, потому что на станции – критически необходимый минимум людей. Но все равно – обязательно выкраиваем время на спорт или мини-прогулки по территории. По семье скучаю, поэтому телефонных разговоров добавилось — держу связь с сыном. Он у меня уже взрослый — пятнадцать лет. Говорит, что мамой гордится, но больше — скучает".

После карантина – "первым делом навещу свою маму"

Скучают и энергетики. И ждут, как и все мы, окончания карантина и победы над коронавирусом. Говорят, что первое, что сделают, когда это произойдет – обнимут родных.

"Первое – обнять детей! Ну а потом – в магазин. Женщина есть женщина, и шоппинга очень не хватает!" – делится Наталья Авильцева.

"Я сразу оформлю отпуск, он как раз у меня в мае, и повезу семью на заслуженный отдых, – говорит Дмитрий Савостьянов. – Я просто чувствую всей душой, что море, пальмы и пустыня очень по нам соскучились. Ну, а если карантин будет продлён, то будет продлён и отдых, может, чуть позже, но зато намного дольше".

"Первым делом навещу свою маму, - рассказывает Александр Шалыгин. - Ей 84 года, и она до сих пор обо мне переживает. А мы – о ней. Просто посидим на кухне, попьем чай. И я скажу, как ее очень люблю. А потом забуримся с семьей куда-нибудь. В ресторан, например (после долгого карантина это будет шикарный подарок для всех нас). И будем долго-долго говорить о чем-нибудь. Все равно о чем, главное – все вместе. Родные люди. Родные голоса".